Si tuviera alas en mi espalda, estarían cubiertas de heridas. Sin embargo, con su apoyo, de este modo volamos. Más aún, con estas alas, queremos aspirar a un lugar más alto ¿Vendrías con nosotros?
воскресенье, 08 августа 2021
23:25
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 23 августа 2020
20:02
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 21 августа 2020
16:47
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
14:33
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 01 мая 2020
20:30
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 19 марта 2020
17:49
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 12 марта 2020
02:28
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 08 марта 2020
19:43
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 26 февраля 2020
My new religion is you
Есть такая любовь, которая вроде бы со временем гаснет в тебе, засыпает, как засыпает внутреннее пламя в окаменевшем драконе (где-то я читала про это, уже и не вспомнить). Приходит любовь новая, молодая, свежая, горячая, почти обжигающая... И могут идти дни, недели, месяцы...
Пока в один из дней ты просто не чувствуешь, что если ты сейчас не увидишь, не услышишь, не чиркнешь спичкой - рванёт. И ведь всё равно рвёт. Срывает крышу, и вся старая, спящая, ржавая любовь оживает, накрывает, выносит на поверхность, в память, то, что дремало всё это время глубоко внутри. И ты просто дышишь ей. Может, пару минут, может, час. И снова прячешь внутри себя, чтобы двигаться дальше.
Их, новых, горячих, ярких, ошеломительных, ещё будет достаточно. Но они будут другими. Не лучше. И они точно не подарят того, что дарит эта старая любовь. Но они займут своё огромное, значимое место, когда придёт их время.
Старая любовь не проходит, это навсегда.
Пока в один из дней ты просто не чувствуешь, что если ты сейчас не увидишь, не услышишь, не чиркнешь спичкой - рванёт. И ведь всё равно рвёт. Срывает крышу, и вся старая, спящая, ржавая любовь оживает, накрывает, выносит на поверхность, в память, то, что дремало всё это время глубоко внутри. И ты просто дышишь ей. Может, пару минут, может, час. И снова прячешь внутри себя, чтобы двигаться дальше.
Их, новых, горячих, ярких, ошеломительных, ещё будет достаточно. Но они будут другими. Не лучше. И они точно не подарят того, что дарит эта старая любовь. Но они займут своё огромное, значимое место, когда придёт их время.
Старая любовь не проходит, это навсегда.
вторник, 18 февраля 2020
My new religion is you
... или как инициатива ебет инициатора.
Когда мы осенью обсуждали курс обучения врачей и других сотрудников системы здравоохранения основам паллиативной помощи детям, мы говорили в том числе и о переводе на русский образовательных блоков. Правда,речь шла в духе "да, Ася, Тая, я готова помочь".
После Ташкента, после кучи переводов за ночь мы решили, что контент подготовим заранее и, та-да-да-дам, обратимся к профессионалам по переводам, чтобы они сделали нам контент на русском.
В начале февраля планы изменились. Потому что компания запросила два месяца на десять презентаций. Которые потом ещё нужно будет ввести в билингвальные, отладить анимацию, вычитать с контент-экспертами... И заплатить немалые деньги.
Нахуй, решила Таисия - и сказала, мол, поделим. Пять я, пять ты - и до конца месяца мы справимся.
Я согласилась... Но планы переменились опять. И теперь ВСЕ ДЕСЯТЬ ПРЕЗЕНТАЦИЙ ПЕРЕВОЖУ И ДЕЛАЮ БИЛИНГВАЛЬНЫМИ Я ОДНА. Потом Таисия вычитает и проверит, потом контент-эксперты...
Я уже сделала девять. Это боль, обезболивание, психология, помощь в конце жизни и прочие жизнеутверждающие вещи.
И, что самое поганое, я руками держу голову, раскалывающуюся мигренью, но не могу пойти отдыхать. Десятая презентация не пускает.
Сон для слабаков, ок.
Когда мы осенью обсуждали курс обучения врачей и других сотрудников системы здравоохранения основам паллиативной помощи детям, мы говорили в том числе и о переводе на русский образовательных блоков. Правда,речь шла в духе "да, Ася, Тая, я готова помочь".
После Ташкента, после кучи переводов за ночь мы решили, что контент подготовим заранее и, та-да-да-дам, обратимся к профессионалам по переводам, чтобы они сделали нам контент на русском.
В начале февраля планы изменились. Потому что компания запросила два месяца на десять презентаций. Которые потом ещё нужно будет ввести в билингвальные, отладить анимацию, вычитать с контент-экспертами... И заплатить немалые деньги.
Нахуй, решила Таисия - и сказала, мол, поделим. Пять я, пять ты - и до конца месяца мы справимся.
Я согласилась... Но планы переменились опять. И теперь ВСЕ ДЕСЯТЬ ПРЕЗЕНТАЦИЙ ПЕРЕВОЖУ И ДЕЛАЮ БИЛИНГВАЛЬНЫМИ Я ОДНА. Потом Таисия вычитает и проверит, потом контент-эксперты...
Я уже сделала девять. Это боль, обезболивание, психология, помощь в конце жизни и прочие жизнеутверждающие вещи.
И, что самое поганое, я руками держу голову, раскалывающуюся мигренью, но не могу пойти отдыхать. Десятая презентация не пускает.
Сон для слабаков, ок.
среда, 12 февраля 2020
My new religion is you
Предыстория
А теперь история.
На прошлой неделе заместитель директора по науке решил, что нашему Центру жизненно важно подать документы на республиканскую доску почета по науке. И всё было бы прекрасно, если бы не факт, что собирать данные для ста тысяч миллионов бумажек должна была я и учёный секретарь.
Ок. Изнемогая от обрушившегося на нас счастья, мы сделали эти сраные документы, что раз исправили - и я повезла их в Академию наук на проверку.
Попутно всё тот же заместитель директора по науке всучил мне письмо министерства здравоохранения республики Беларусь, в котором от всех организаций, занятых выполнением планов по науке и чему-то там ещё зарегистрировать (!) свои носители (флешка, диск) и приехать в Академию, чтобы получить этот супер секретный план.
Мы позвонили туда 3 (!!!) раза, потому что у нас в Центре отродясь не было ни журнала регистрации секретных документов, ни самих этих документов. Пришлось заводить. Задним числом оформлять приказ. Ставить на уши всю администрацию.
С двумя пакетами бумаг я приехала в Академию. Решила начать с секретного диска. Пришла, объяснилась, кто я и что... И ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО АКАДЕМИЯ НАУК ЭТО ПИСЬМО ОТПРАВЛЯЛО ТОЛЬКО ГОЛОВНЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ, а нам, подчинённым Минздраву, это ВООБЩЕ НАХУЙ НЕ НАДО БЫЛО.
Несолоно хлебавши, вышла я оттуда и пошла показывать наши бумаги на доску почёта. Милая дама по имени Алла Ивановна взяла их у меня, посмотрела и спросила: "А почему вы сделали по старому образцу? Есть же новое постановление! И новые шаблоны!"
ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО МИНЗДРАВ СЛЕПИЛ СВОЁ ПИСЬМО ПРО ЭТУ ДОСКУ И РАЗДАЛ ВСЕМ СТАРЫЕ ОБРАЗЦЫ ДОКУМЕНТОВ. То есть, справка-характеристика учреждения на 26 стр со всеми данными за 2019-й год НАХУЙ НИКОМУ НЕ СДАЛАСЬ.
Мне торжественно выдали новый шаблон и новые образцы, чтобы завтра на работе я не скучала. Ведь страновой встречи по нутритивному питанию и подготовки материала на английском о лечении нейробластомы в нашем Центре мне мало. И правда, я же доктор, я же знаю, как они лечат, какие анализы делают, какие блоки пхт ставят.
Одно хорошо, взыгравшие у директора в одном месте визитки (которые сто лет до этого были нахуй ей не нужны) были делегированы другому человеку. И то уже ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я ПОДНЯЛА КОНТРАКТ И ПОЗВОНИЛА В ФИРМУ УТОЧНИТЬ ДЕТАЛИ.
До субботы осталось два дня.
А теперь история.
На прошлой неделе заместитель директора по науке решил, что нашему Центру жизненно важно подать документы на республиканскую доску почета по науке. И всё было бы прекрасно, если бы не факт, что собирать данные для ста тысяч миллионов бумажек должна была я и учёный секретарь.
Ок. Изнемогая от обрушившегося на нас счастья, мы сделали эти сраные документы, что раз исправили - и я повезла их в Академию наук на проверку.
Попутно всё тот же заместитель директора по науке всучил мне письмо министерства здравоохранения республики Беларусь, в котором от всех организаций, занятых выполнением планов по науке и чему-то там ещё зарегистрировать (!) свои носители (флешка, диск) и приехать в Академию, чтобы получить этот супер секретный план.
Мы позвонили туда 3 (!!!) раза, потому что у нас в Центре отродясь не было ни журнала регистрации секретных документов, ни самих этих документов. Пришлось заводить. Задним числом оформлять приказ. Ставить на уши всю администрацию.
С двумя пакетами бумаг я приехала в Академию. Решила начать с секретного диска. Пришла, объяснилась, кто я и что... И ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО АКАДЕМИЯ НАУК ЭТО ПИСЬМО ОТПРАВЛЯЛО ТОЛЬКО ГОЛОВНЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ, а нам, подчинённым Минздраву, это ВООБЩЕ НАХУЙ НЕ НАДО БЫЛО.
Несолоно хлебавши, вышла я оттуда и пошла показывать наши бумаги на доску почёта. Милая дама по имени Алла Ивановна взяла их у меня, посмотрела и спросила: "А почему вы сделали по старому образцу? Есть же новое постановление! И новые шаблоны!"
ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО МИНЗДРАВ СЛЕПИЛ СВОЁ ПИСЬМО ПРО ЭТУ ДОСКУ И РАЗДАЛ ВСЕМ СТАРЫЕ ОБРАЗЦЫ ДОКУМЕНТОВ. То есть, справка-характеристика учреждения на 26 стр со всеми данными за 2019-й год НАХУЙ НИКОМУ НЕ СДАЛАСЬ.
Мне торжественно выдали новый шаблон и новые образцы, чтобы завтра на работе я не скучала. Ведь страновой встречи по нутритивному питанию и подготовки материала на английском о лечении нейробластомы в нашем Центре мне мало. И правда, я же доктор, я же знаю, как они лечат, какие анализы делают, какие блоки пхт ставят.
Одно хорошо, взыгравшие у директора в одном месте визитки (которые сто лет до этого были нахуй ей не нужны) были делегированы другому человеку. И то уже ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я ПОДНЯЛА КОНТРАКТ И ПОЗВОНИЛА В ФИРМУ УТОЧНИТЬ ДЕТАЛИ.
До субботы осталось два дня.
суббота, 08 февраля 2020
My new religion is you
Сегодня вечером я заметила наконец, что все мои диалоги в ВК молчат. Вообще все.
То есть, мне не пишет просто никто. Ни одна из моих подруг мне не пишет. Кто-то неделю, кто-то больше.
Если бы не почта, которая активна с пяти ящиков - и всё по работе, впору было бы решить, что я, наверное, умерла. Но нет пока.
Нет, конечно, кое-какая активность осталась в твиттере, но там проще, оповещение приходит на сообщение в личку.
Ну вот как-то так жизнь повернулась.
Вообще же я пришла рассказать про другое. Это так, к слову пришлось.
Вчера мама снова отчитала меня, уходя, за отсутствие уюта и полную мою бесхозяйственность. И напомнила, что вот в выходные бы можно было и домом заняться. И вот он выходной. Занимаюсь ли я домом? Нет. Собираюсь? Снова нет.
Я собираюсь пить кофе и читать чем-нибудь чужой текст. Почему? Потому что на большее у меня нет сил. И дело даже не в том, что у меня болит спина и шея, не в том, что вчера я сдавала кровь, и не в трёх приступах мигрени за пять рабочих дней, а в самих этих рабочих днях. Я пять дней уходила из дома рано утром и возвращалась спать. Зато успела побегать с немцами по отелям, подготовить большую часть справки для доски почета, написать несколько отчётов, подготовить внутренний приказ по клиническим испытаниям препарата, поболтаться на консилиуме с итальянским профессором, помотаться между Минздравом и Академией наук, которые не смогли сразу решить, кому сдавать отчёт по Гранту и сколько копий им в итоге нужно. Всё это сверху должно быть заполировано презентациями, которые нужно переводить,приглашениями на Глобальный Альянс и всякими переговорами ни о чем и обо всём.
Нет, я понимаю мать. Иногда она тоже приносила свои бухгалтерские отчёты с собой. И сидела над ними. Но ни разу бабушка, её мать, не попрекнула её отсутствием уюта дома. Наоборот, бабушка часто говорила нам с сестрой, что "ваша маці дурнаватая". Ну а я вот... Что выросло, то выросло.
Не хочу я никакого уюта, прости Господи, я полежать хочу. Поболтать о ерунде какой, потому что с утра понедельника весь этот рабочий ад и Израиль начнется сначала.
Но, так как болтать никто не рвётся, пусть будет фанфик.
То есть, мне не пишет просто никто. Ни одна из моих подруг мне не пишет. Кто-то неделю, кто-то больше.
Если бы не почта, которая активна с пяти ящиков - и всё по работе, впору было бы решить, что я, наверное, умерла. Но нет пока.
Нет, конечно, кое-какая активность осталась в твиттере, но там проще, оповещение приходит на сообщение в личку.
Ну вот как-то так жизнь повернулась.
Вообще же я пришла рассказать про другое. Это так, к слову пришлось.
Вчера мама снова отчитала меня, уходя, за отсутствие уюта и полную мою бесхозяйственность. И напомнила, что вот в выходные бы можно было и домом заняться. И вот он выходной. Занимаюсь ли я домом? Нет. Собираюсь? Снова нет.
Я собираюсь пить кофе и читать чем-нибудь чужой текст. Почему? Потому что на большее у меня нет сил. И дело даже не в том, что у меня болит спина и шея, не в том, что вчера я сдавала кровь, и не в трёх приступах мигрени за пять рабочих дней, а в самих этих рабочих днях. Я пять дней уходила из дома рано утром и возвращалась спать. Зато успела побегать с немцами по отелям, подготовить большую часть справки для доски почета, написать несколько отчётов, подготовить внутренний приказ по клиническим испытаниям препарата, поболтаться на консилиуме с итальянским профессором, помотаться между Минздравом и Академией наук, которые не смогли сразу решить, кому сдавать отчёт по Гранту и сколько копий им в итоге нужно. Всё это сверху должно быть заполировано презентациями, которые нужно переводить,приглашениями на Глобальный Альянс и всякими переговорами ни о чем и обо всём.
Нет, я понимаю мать. Иногда она тоже приносила свои бухгалтерские отчёты с собой. И сидела над ними. Но ни разу бабушка, её мать, не попрекнула её отсутствием уюта дома. Наоборот, бабушка часто говорила нам с сестрой, что "ваша маці дурнаватая". Ну а я вот... Что выросло, то выросло.
Не хочу я никакого уюта, прости Господи, я полежать хочу. Поболтать о ерунде какой, потому что с утра понедельника весь этот рабочий ад и Израиль начнется сначала.
Но, так как болтать никто не рвётся, пусть будет фанфик.
пятница, 24 января 2020
My new religion is you
Если что, меня саму от себя тошнит, но если я не буду ныть, меня разорвет.
А так я люблю все свои работы.
А так я люблю все свои работы.
My new religion is you
Если я от чего-то и сойду с ума, то только от работы, от которой дохнут и кони, и пони, и люди. И да, я реально понимаю, как упахаться до такого состояния, чтобы просто умереть.
Вот я бы уже очень рада была.
Нет, я понимаю, что многие люди много работают. Но бля... Каждый мой начальник дает мне глобальное поручение. Отлично, один начальник - одно поручение. Вот для директора написать письмо, для босса - договориться с немцами о встрече, для Ольги Витальевны отчет, для начмеда получить разрешение на вывоз крови, для Таисии -отправить, написать, собрать, склепать, для Кортни слепить билингвальную презентацию, Майклу синхронно перевести...
Я ОДНА!
А народ затеял понижающие коэфициенты добывать по арендному жилью. И все сидят и на меня смотрят, мол, позвони в Минздрав. Кому? В отдел науки? Во внешние связи? В пресс-службу? Первому заместителю министра? Кому мне позвонить? Ах, вы не знаете? А мне знать откуда?
Я занимаюсь ЕврАДО, это организация для врачей, сестер и фондов. Я не справочник: кому позвонить, чтобы разрулить новую проблему. И я точно не единственная умею писать письма, запрашивать информацию и звонить незнакомцам. Я вот сегодня службы доставки обзванивала, чтобы найти кто мне за неделю кровь отвезет...
И вообще, я хочу писать фанфики, а не вот это вот всё.
Но вот это вот всё кормит меня и мою семью, а ещё некоторое количество корейцев. А фанфики меня не кормят. Поэтому улыбаемся и машем.
Вот я бы уже очень рада была.
Нет, я понимаю, что многие люди много работают. Но бля... Каждый мой начальник дает мне глобальное поручение. Отлично, один начальник - одно поручение. Вот для директора написать письмо, для босса - договориться с немцами о встрече, для Ольги Витальевны отчет, для начмеда получить разрешение на вывоз крови, для Таисии -отправить, написать, собрать, склепать, для Кортни слепить билингвальную презентацию, Майклу синхронно перевести...
Я ОДНА!
А народ затеял понижающие коэфициенты добывать по арендному жилью. И все сидят и на меня смотрят, мол, позвони в Минздрав. Кому? В отдел науки? Во внешние связи? В пресс-службу? Первому заместителю министра? Кому мне позвонить? Ах, вы не знаете? А мне знать откуда?
Я занимаюсь ЕврАДО, это организация для врачей, сестер и фондов. Я не справочник: кому позвонить, чтобы разрулить новую проблему. И я точно не единственная умею писать письма, запрашивать информацию и звонить незнакомцам. Я вот сегодня службы доставки обзванивала, чтобы найти кто мне за неделю кровь отвезет...
И вообще, я хочу писать фанфики, а не вот это вот всё.
Но вот это вот всё кормит меня и мою семью, а ещё некоторое количество корейцев. А фанфики меня не кормят. Поэтому улыбаемся и машем.
четверг, 23 января 2020
My new religion is you
Единственное, от чего меня реально освобождает моя работа, это моё личное время, которое можно было бы посвятить всякому прекрасному вроде юных влюблённых китайцев.
Нервные клетки и деньги я в расчёт не беру, от них меня освобождают вообще все.
Но пожаловаться же надо! Легче не станет, но хоть поговорить.
Я уже рассказывала эту грустную историю, как я пришла в Центр и в каком виде (и с какой целью). Теперь вот я доросла до негласной должности личного помощника Ольги Витальевны Алейниковой. Скажи мне кто пару лет назад, что эта женщина (здесь реверанс "Шерлоку" от BBC и "той женщине" Ирэн Адлер) будет называть меня Лесиком, я бы нервно смеялась и готовилась увольняться. Да я вообще пару лет назад работала только с боссом (замом директора по науке), а остальным старалась не попадаться на глаза. Теперь я тоже стараюсь не попадаться, потому как нынешний директор, Ольга Витальевна, босс и замы директора по клинике и оргметодработе страшно любят делегировать всё то говнище, что им самим не нравится, мне.
Поэтому я организую Иммунологическую школу для босса. И собираю документы для получения разрешения на вывоз образцов крови для зама по клинике. До этого я, прости господи, считала мебель и оборудование для нового корпуса для директора, а потом ещё готовила ей презентацию на доклад на конференции. Для Ольги Витальевны я сейчас пишу отчет и собираю пакет документов для подачи. Видимо, подавать эти документы я тоже сама поеду, потому что она уезжает в Мск в Центр Димы Рогачева.
Но мы же помним, никто не отменял ЕврАДО. Страновые цели Молдовы, страновые цели России, любой ценой организовать узбеков, завтра нужно будет сопровождать медсестер и переводить для них Модуль по онкологическим и гематологическим заболеваниям.
И две статьи в чёртов женский журнал, который я вряд ли когда-нибудь брошу, потому что главный редактор - старшая сестра моей близкой подруги. И я просто не могу её оставить одну.
А я хочу фанфик писать. Я его придумала. Я даже план написала...
Ну, от написания текстов работа меня точно освобождает, ага.
Нервные клетки и деньги я в расчёт не беру, от них меня освобождают вообще все.
Но пожаловаться же надо! Легче не станет, но хоть поговорить.
Я уже рассказывала эту грустную историю, как я пришла в Центр и в каком виде (и с какой целью). Теперь вот я доросла до негласной должности личного помощника Ольги Витальевны Алейниковой. Скажи мне кто пару лет назад, что эта женщина (здесь реверанс "Шерлоку" от BBC и "той женщине" Ирэн Адлер) будет называть меня Лесиком, я бы нервно смеялась и готовилась увольняться. Да я вообще пару лет назад работала только с боссом (замом директора по науке), а остальным старалась не попадаться на глаза. Теперь я тоже стараюсь не попадаться, потому как нынешний директор, Ольга Витальевна, босс и замы директора по клинике и оргметодработе страшно любят делегировать всё то говнище, что им самим не нравится, мне.
Поэтому я организую Иммунологическую школу для босса. И собираю документы для получения разрешения на вывоз образцов крови для зама по клинике. До этого я, прости господи, считала мебель и оборудование для нового корпуса для директора, а потом ещё готовила ей презентацию на доклад на конференции. Для Ольги Витальевны я сейчас пишу отчет и собираю пакет документов для подачи. Видимо, подавать эти документы я тоже сама поеду, потому что она уезжает в Мск в Центр Димы Рогачева.
Но мы же помним, никто не отменял ЕврАДО. Страновые цели Молдовы, страновые цели России, любой ценой организовать узбеков, завтра нужно будет сопровождать медсестер и переводить для них Модуль по онкологическим и гематологическим заболеваниям.
И две статьи в чёртов женский журнал, который я вряд ли когда-нибудь брошу, потому что главный редактор - старшая сестра моей близкой подруги. И я просто не могу её оставить одну.
А я хочу фанфик писать. Я его придумала. Я даже план написала...
Ну, от написания текстов работа меня точно освобождает, ага.
понедельник, 20 января 2020
My new religion is you
Если бы в мои двадцать мне сказали, как я буду работать в тридцать, я бы завалила парочку экзаменов и ушла в академку. А потом на второе высшее, на третье, на сотое, только бы не...
Нет, я, конечно, люблю свою работу. Издалека. Из отпуска там, из командировки, на худой конец с заслуженного больничного. Но это бывает редко, чаще всего приходится делать это изнутри, напоминая себе, что видели глазки, что выбирали. Хотя что они там видели? На третьем курсе, в мохнатом 2007-м я пришла в Центр детской онкологии совсем зелёной и с одной единственной мыслью: если уж переливать чей-то генетический материал из пробирки в пробирку, пусть это будет человек, а не селекционная капуста.
Начались человеки. За три года я научилась стандартным методикам, освоила секвенатор, прогнала через свои руки более ста пациентов и сделала более чем приличный диплом по точечным мутациям гена RunX1 в патогенезе миелодиспластических и миелопролиферативных заболеваний у детей. Тогда я много читала по теме, кое-что сбоку понимала и ужасно тряслась от любой самодеятельности. Но мне везло. Рядом был святой человек Саша, который меня учил, водил за руку, показывал по сотому разу и спасал, когда я начинала паниковать и нервничать. Рядом с Сашей не страшно было писать статьи, делать какие-то исследования...
А потом я всё испортила, потому что решила, что на земле мало людей. Где-то, конечно, я ещё и устала, выгорела, накопилась какая-то критическая масса раздражения, во время которой находиться в оплоте человеческого горя и боли больше не было сил. Мой замечательный и надёжный во всех отношениях Саша к этому времени уже побывал в сумасшедшем доме (я не шучу) и наглухо присел на лекарства, потому что аффективное биполярное расстройство это вам не шутки. Припомнив свой нервный срыв времён брошенной магистратуры, я решила, что три года декрета - это именно то, что мне нужно. Полная перезагрузка.
Отдохнула ли я? Однозначно, ни хуя. Полюбила ли я детей? Точно нет. Но! Я начала скучать по работе. По любой работе, хоть бумажки перекладывать я была согласна. Правда, все эти три декретных года я ежемесячно писала статьи в журнал, набивала руку, но это капля в море, не более. А, ну переводила для к-поп групп с английского, тоже не велика мудрость.
В лабораторию я не вернулась, босс передумал. Решил, что ему есть чем меня занять - и занял. Так занял, что теперь я тупо боюсь заходить в это здание. Я не знаю утром, чем всё кончится вечером. Я могу идти с мыслью, что меня ждёт сводный отчёт по хирургической активности Центра, а найду себя верстающей буклет о работе Центра для платного отделения. Даже сегодня я одной рукой занимаюсь получением разрешения на вывоз образцов крови в Германию на исследования за счет фонда, другой ваяю для бывшей директрисы, а ныне главного научного сотрудника центра отчёт по её гранду (ЕК-клетки в иммунотерапии гемобластозов у детей), третьей (да, иногда я сорокоручка, ничего не попишешь) я собираю в таблицу информацию с разных отелей и их коммерческих предложений, потому что в октябре в Минске будет иммунологическая школа, а значит, организуем всё с января.
И всё бы ничего, но в это постоянно вмешивается ЕврАДО и Детский исследовательский госпиталь. Которому надо провести встречу с Сербией (сегодня), назначить встречи для сестринской рабочей группы, которые мне же и переводить придётся в обе стороны, что-то собрать, что-то загрузить, там доделать, там переделать.
В Апреле у нас встреча участников Глобального Алянса в Мемфисе, в мае огромные мероприятия в Москве, где, скорее всего, придется проторчать две недели, пока друг за другом пройдёт курс по паллиативной помощи детям, пятая встреча ЕврАДО и встреча РОДГО, бывшего НОДГО.
Про перспективы Армении в июне я не хочу ничего знать, хотя начальство бегает и тонко намекает, что в Москву мы должны ехать с точным пониманием, где мы будем в октябре. Мне хочется сказать, что в дурдоме мы все будем, но такой опции нет, есть Душанбе, Москва, Черкасы, Львов и Киев. И я малодушно голосую за Львов, потому что туда лететь час, а ещё там вменяемый доктор, который отвечает на письма, если ты ему пишешь. Значит, есть надежда, что ты будешь работать, а не носиться с горелой жопой, как мы носились в Ташкенте.
Кстати, если кто-то нибудь ещё спросит у меня, как Ташкент, я его стукну. Никак Ташкент. Какой, блять, вообще Ташкент? Мой Ташкент - это два отеля друг напротив друга, между которыми мы ловили интернет, чтобы поработать, это наш с Таисией номер, где мы работали, бордрум, где мы работали, кафе, где мы пили вино, курили, как паровозы и, внезапно, работали, да пять часов в самолете в одну сторону, где я читала Магистра, потому что скачала в последние секунды.
Поэтому, если вы видите, что я что-то читаю, пишу, пизжу в соцсетях, вы должны знать, что я краду время у своих трёх обожаемых работ. А что мне ещё остаётся?
Сию минуту на меня косо смотрит статья по химиотерапии, которую нужно перевести для сестринской группы, но я сегодня больше не могу ничего.
Всё завтра, статья, отчёт, разборки с фондом и курьерской доставкой, онлайн встречи с Таджикистаном и Россией... Сегодня я уже ничего не могу. Только мечтать о том, что бы я хотела написать, будь у меня чуть больше времени в сутках.
Нет, я, конечно, люблю свою работу. Издалека. Из отпуска там, из командировки, на худой конец с заслуженного больничного. Но это бывает редко, чаще всего приходится делать это изнутри, напоминая себе, что видели глазки, что выбирали. Хотя что они там видели? На третьем курсе, в мохнатом 2007-м я пришла в Центр детской онкологии совсем зелёной и с одной единственной мыслью: если уж переливать чей-то генетический материал из пробирки в пробирку, пусть это будет человек, а не селекционная капуста.
Начались человеки. За три года я научилась стандартным методикам, освоила секвенатор, прогнала через свои руки более ста пациентов и сделала более чем приличный диплом по точечным мутациям гена RunX1 в патогенезе миелодиспластических и миелопролиферативных заболеваний у детей. Тогда я много читала по теме, кое-что сбоку понимала и ужасно тряслась от любой самодеятельности. Но мне везло. Рядом был святой человек Саша, который меня учил, водил за руку, показывал по сотому разу и спасал, когда я начинала паниковать и нервничать. Рядом с Сашей не страшно было писать статьи, делать какие-то исследования...
А потом я всё испортила, потому что решила, что на земле мало людей. Где-то, конечно, я ещё и устала, выгорела, накопилась какая-то критическая масса раздражения, во время которой находиться в оплоте человеческого горя и боли больше не было сил. Мой замечательный и надёжный во всех отношениях Саша к этому времени уже побывал в сумасшедшем доме (я не шучу) и наглухо присел на лекарства, потому что аффективное биполярное расстройство это вам не шутки. Припомнив свой нервный срыв времён брошенной магистратуры, я решила, что три года декрета - это именно то, что мне нужно. Полная перезагрузка.
Отдохнула ли я? Однозначно, ни хуя. Полюбила ли я детей? Точно нет. Но! Я начала скучать по работе. По любой работе, хоть бумажки перекладывать я была согласна. Правда, все эти три декретных года я ежемесячно писала статьи в журнал, набивала руку, но это капля в море, не более. А, ну переводила для к-поп групп с английского, тоже не велика мудрость.
В лабораторию я не вернулась, босс передумал. Решил, что ему есть чем меня занять - и занял. Так занял, что теперь я тупо боюсь заходить в это здание. Я не знаю утром, чем всё кончится вечером. Я могу идти с мыслью, что меня ждёт сводный отчёт по хирургической активности Центра, а найду себя верстающей буклет о работе Центра для платного отделения. Даже сегодня я одной рукой занимаюсь получением разрешения на вывоз образцов крови в Германию на исследования за счет фонда, другой ваяю для бывшей директрисы, а ныне главного научного сотрудника центра отчёт по её гранду (ЕК-клетки в иммунотерапии гемобластозов у детей), третьей (да, иногда я сорокоручка, ничего не попишешь) я собираю в таблицу информацию с разных отелей и их коммерческих предложений, потому что в октябре в Минске будет иммунологическая школа, а значит, организуем всё с января.
И всё бы ничего, но в это постоянно вмешивается ЕврАДО и Детский исследовательский госпиталь. Которому надо провести встречу с Сербией (сегодня), назначить встречи для сестринской рабочей группы, которые мне же и переводить придётся в обе стороны, что-то собрать, что-то загрузить, там доделать, там переделать.
В Апреле у нас встреча участников Глобального Алянса в Мемфисе, в мае огромные мероприятия в Москве, где, скорее всего, придется проторчать две недели, пока друг за другом пройдёт курс по паллиативной помощи детям, пятая встреча ЕврАДО и встреча РОДГО, бывшего НОДГО.
Про перспективы Армении в июне я не хочу ничего знать, хотя начальство бегает и тонко намекает, что в Москву мы должны ехать с точным пониманием, где мы будем в октябре. Мне хочется сказать, что в дурдоме мы все будем, но такой опции нет, есть Душанбе, Москва, Черкасы, Львов и Киев. И я малодушно голосую за Львов, потому что туда лететь час, а ещё там вменяемый доктор, который отвечает на письма, если ты ему пишешь. Значит, есть надежда, что ты будешь работать, а не носиться с горелой жопой, как мы носились в Ташкенте.
Кстати, если кто-то нибудь ещё спросит у меня, как Ташкент, я его стукну. Никак Ташкент. Какой, блять, вообще Ташкент? Мой Ташкент - это два отеля друг напротив друга, между которыми мы ловили интернет, чтобы поработать, это наш с Таисией номер, где мы работали, бордрум, где мы работали, кафе, где мы пили вино, курили, как паровозы и, внезапно, работали, да пять часов в самолете в одну сторону, где я читала Магистра, потому что скачала в последние секунды.
Поэтому, если вы видите, что я что-то читаю, пишу, пизжу в соцсетях, вы должны знать, что я краду время у своих трёх обожаемых работ. А что мне ещё остаётся?
Сию минуту на меня косо смотрит статья по химиотерапии, которую нужно перевести для сестринской группы, но я сегодня больше не могу ничего.
Всё завтра, статья, отчёт, разборки с фондом и курьерской доставкой, онлайн встречи с Таджикистаном и Россией... Сегодня я уже ничего не могу. Только мечтать о том, что бы я хотела написать, будь у меня чуть больше времени в сутках.
воскресенье, 19 января 2020
22:06
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 11 января 2020
17:52
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
17:01
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 16 декабря 2019
11:45
Доступ к записи ограничен
My new religion is you
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра